В этом повествовании три персонажа: сын Мишка, новоиспеченный школьник, он ходит в «нулевку», немецкая овчарка по кличке Дик и я. И так, полдень… Мы все трое только что вошли в дом: Дик и я ходили в школу за Мишкой. Сына отправляю в детскую комнату переодеваться, а сама иду на кухню разогревать обед. Дик плетется за мной и забирается под стол; он любит лежать под столом и бдительно наблюдать за всем, что происходит на кухне, вдыхая запахи, исходящие из кастрюлек и сковородок. Одновременно делая вид, что он дремлет, пес никогда не теряет надежду на лакомый кусочек, который Провидение может вложить в мою руку и преподнести ему.
-Мишаня, ты переоделся?- спрашиваю из кухни. В ответ слышу какую-то легкую возню.
-Ага,- подумала я про себя,- переодевается.
Дик следит за моими передвижениями от холодильника к плите, затем к столу и обратно к холодильнику, и дужки его бровей смешно повторяют движение его глаз. Я ставлю тарелку с супом на стол и нарезаю хлеб кусочками. На запах куриного бульона и свежего ржаного хлеба мочка собачьего носа начинает подрагивать.
-Мишань, ты переоделся? – спрашиваю еще раз,- иди мой руки, обед уже на столе.
-Иду, иду – раздалось из детской.
Звонит телефон, это Мишина бабушка.
-Да, только что пришли, - отвечаю на ее неизменные вопросы, - конечно, погуляли… как раз садимся обедать... хорошо, я перезвоню.
-Миша, ты переоделся? – спрашиваю опять, начиная терять терпение,- обед стынет!
- Ты видишь, - тихо вздохнув, обращаюсь к Дику, - и так каждый день…
Пес поднимает голову, понимающе смотрит на меня и внимательно слушает то правым ухом, то левым. Затем вылезает из-под стола и направляется в детскую. Через минуту я слышу жалобный Мишкин голос: « Ма-ам, он хочет порвать мою курточку что ли?»
Я вхожу в комнату сына и вижу разложенный на полу конструктор, не переодевшегося Мишку и Дика, который уцепился зубами за рукав Мишкиной школьной куртки и тянет, будто пытаясь стащить ее с Мишки. Едва сдерживая улыбку, я подхожу к ним, тихонько треплю собаку за уши, он отпускает рукав. Мишка, наконец, переодевается и идет мыть руки. Я возвращаюсь на кухню, Дик следует за мной и его глаза полны чувства исполненного долга.
Дик следит за моими передвижениями от холодильника к плите, затем к столу и обратно к холодильнику, и дужки его бровей смешно повторяют движение его глаз. Я ставлю тарелку с супом на стол и нарезаю хлеб кусочками. На запах куриного бульона и свежего ржаного хлеба мочка собачьего носа начинает подрагивать.
-Мишань, ты переоделся? – спрашиваю еще раз,- иди мой руки, обед уже на столе.
-Иду, иду – раздалось из детской.
Звонит телефон, это Мишина бабушка.
-Да, только что пришли, - отвечаю на ее неизменные вопросы, - конечно, погуляли… как раз садимся обедать... хорошо, я перезвоню.
-Миша, ты переоделся? – спрашиваю опять, начиная терять терпение,- обед стынет!
- Ты видишь, - тихо вздохнув, обращаюсь к Дику, - и так каждый день…
Пес поднимает голову, понимающе смотрит на меня и внимательно слушает то правым ухом, то левым. Затем вылезает из-под стола и направляется в детскую. Через минуту я слышу жалобный Мишкин голос: « Ма-ам, он хочет порвать мою курточку что ли?»
Я вхожу в комнату сына и вижу разложенный на полу конструктор, не переодевшегося Мишку и Дика, который уцепился зубами за рукав Мишкиной школьной куртки и тянет, будто пытаясь стащить ее с Мишки. Едва сдерживая улыбку, я подхожу к ним, тихонько треплю собаку за уши, он отпускает рукав. Мишка, наконец, переодевается и идет мыть руки. Я возвращаюсь на кухню, Дик следует за мной и его глаза полны чувства исполненного долга.
Оценка
+8
